ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА БЕССМЕРТИЕМ

Как только человек осознал скоротечность жизни, он не смог примириться со смертью. Чтобы победить законы природы люди веками искали философский камень, изобретали эликсир жизни, отправлялись за новыми знаниями в дальние страны. Иногда эти поиски приводили к совершенно неожиданным, другим значительным открытиям.

   ИСТОЧНИК МОЛОДОСТИ

   В начале XVI века среди индейцев острова Пуэрто-Рико в Карибском море ходила популярная легенда об источнике вечной молодости на острове Бимини, что лежит в десяти днях пути на север.

   Увенчанный высокой горой чудо-остров сплошь покрыт густым лесом. Но если пройти незаметными тропами к подножию вершины не оборачиваясь, – иначе источник утратит свою волшебную силу, – деревья расступятся и взору откроется водоём с прозрачной проточной водой. Засохший цветок, смоченный в озере, снова оживёт, мёртвая ветка зазеленеет и даст новые ростки, а человеку достаточно сделать несколько глотков, чтобы вновь обрести молодость и вылечиться от всех болезней.

   СТАРЫЙ ГУБЕРНАТОР

   Губернатор Пуэрто-Рико Хуан Понсе де Леон уже достиг того возраста, когда люди начинают понимать относительную ценность денег и абсолютную – жизни. Молодость он провёл в военных походах против мавров, зрелость – в освоении Нового Света. Беспоместный кастильский дворянин, он жизнь положил на то, чтобы добавить к громкому имени солидный капитал. И вот на закате жизни, когда цель была достигнута, открылась простая истина: золото не заменит тех подлинных радостей, которые дарит лишь молодость. В раю, если он существует, – другие ценности. К тому же нет никаких гарантий, что ты попадёшь туда, а не в ад. А здесь, на земле, в десяти днях пути, как утверждает молва, можно обрести утраченную в борьбе и трудах юность. И тогда, опираясь на своё накопленное богатство, можно наслаждаться жизнью вечно! Индейцы клялись, что многие их соплеменники вернули себе молодость и навечно остались в чудесной стране Бимини.

   КОРОЛЕВСКИЙ ПАТЕНТ

   Понсе де Леон обратился с официальным прошением к королеве Испании Хуане Безумной выдать ему патент на поиски, колонизацию и эксплуатацию источника вечной молодости. Вместо душевнобольной Хуаны страной правил вполне трезвый прагматичный регент королевства Фердинанд, которого ничуть не удивила подобная просьба. В те времена, когда за океаном открывался необычный и удивительный мир нового континента, – все казалось возможным. Поскольку губернатор Пуэрто-Рико брал все расходы по экспедиции на себя, регент, и глазом не моргнув, удовлетворил столь фантастическое ходатайство.

   Вложив почти все свои средства в покупку трёх каравелл, Понсе де Леон, не будучи моряком, пригласил на службу главным кормчим опытнейшего мореплавателя Антона Аламиноса, сподвижника самого Колумба. От желающих отправиться в путешествие не было отбоя. На корабли брали всех, в том числе стариков, больных и увечных. Трюмы под завязку набили пустыми бочками для живой воды из волшебного источника. Губернатор понимал, что такой необычный товар будет самым дорогим и ходким в мире. Перспективы подобного бизнеса приятно кружили голову.

   ОТ ОСТРОВА К ОСТРОВУ

   В тёплый солнечный день 3 марта 1513 года корабли покинули гавань Сен-Херман на западном побережье Пуэрто-Рико, намереваясь совершить открытие, какого ещё не знало человечество. Форштевень «Надежды», флагмана эскадры, украшала резная фигура мадонны, стеклянные глаза которой пристально смотрели вперёд – туда, где откроется чудо-земля, дарующая людям бессмертие.

   Штурман эскадры Антон Аламинос уверенно взял курс на северо-запад, к Багамским островам. Миновав ранее открытую Колумбом южную группу архипелага, корабли попали в неизвестные воды. Испанцы до боли в глазах всматривались в горизонт.

   Открытия совершались почти каждый день. Опасаясь пропустить источник молодости, испанцы высаживались на каждом новом открытом острове, рассыпались по пустынной, покрытой камнями и чахлой растительностью земле, купались в озёрах и пробовали воду из родников и даже дождевых луж. Но, увы, старики оставались немощными, а больные не выздоравливали. Разочарованные мореплаватели возвращались на корабли и с новыми надеждами опять устремлялись дальше на север.

   ФЛОРИДА

   Цепочка Багамских островов оборвалась, эскадра шла в открытом море. Десять дней плавания давно прошли. Тянулась четвёртая неделя томительного ожидания. Когда же компас судьбы приведёт путников к земле обетованной?

   2 апреля 1513 года на горизонте показалась земля, с которой не мог сравниться ни один из ранее встреченных островов. Взору мореплавателей предстала сплошная стена из зелёных деревьев, перевитых лианами. Бросив якорь в тихой уютной бухте, путешественники вдыхали полной грудью густой, пряный аромат благоухающих цветов, доносящийся с берега вместе чарующим пением птиц. Тёплая вода на прибрежных отмелях искрилась под лучами солнца. Поскольку замечательное открытие выпало на христианский праздник цветущей Пасхи (по-испански Паскуа Флорида), испанцы расценили это как знамение, и Понсе де Леон назвал открытую землю Флоридой. Никто не сомневался, что прекрасный берег – это и есть индейский остров Бимини, только такая земля и может дарить людям юность, бессмертие и счастье.

   Мореплаватели с нетерпением высадились на жёлтый песчаный пляж. По одной из тропинок двинулись сквозь дремучий лес. На усыпанной цветами поляне журчал родник с кристально-чистой водой. Понсе де Леон первым приник к источнику. Переводя дыхание, поднимал лицо, жадно всматриваясь в своё отражение, ожидая, что морщины разгладятся. Напрасно. Красивая мечта рушилась.

    Цепляясь за последние надежды, испанцы ещё две недели плыли вдоль восточного побережья на север, высаживались по утрам на берег и проверяли на чудо каждый водоём. Тщетно. Вскоре поиски осложнились тем, что эскадра достигла районов, населённых воинственными племенами индейцев. Бесстрашные, рослые и сильные воины отказывались вступать в переговоры с пришельцами, угрожали копьями и огромными луками с отравленными стрелами. Понсе де Леон не стал рисковать экспедицией и приказал повернуть на юг, поискать чудо-источник на другой оконечности острова. Испанцы не подозревали, что открыли не остров, а полуостров Флорида – часть североамериканского материка.

   ГОЛЬФСТРИМ

   Понсе де Леон и его штурман Антон Аламинос открыли пятисоткилометровый участок восточного побережья Флориды и мыс Канаверал, с которого в наши дни запускаются космические аппараты. Здесь экспедиция за бессмертием попала в мощный поток тёплого морского течения. Вода морской реки резко отличалась по цвету от остального океана. Текла она с запада, а у оконечности Флориды круто поворачивала на север. Антон Аламинос сделал верное предположение, что этим течением можно воспользоваться для возвращения в Испанию.

   Это был Гольфстрим – источник тепла для северной Европы, переносящий воды в 96 раз больше, чем все реки Земли, вместе взятые. Испанцы не подозревали, что это и есть источник жизни для многих народов, но совсем иного рода.

   ВНОВЬ ОБРЕТЕННАЯ НАДЕЖДА

   Понсе де Леон с завидным упорством продолжал поиски. Вероятно, если бы источник молодости существовал на самом деле, он бы его нашёл. В августе 1513 года глава экспедиции решил разделить эскадру, чтобы увеличить шансы на успех. Послал Аламиноса ещё раз «прочесать» Багамы, а сам исследовал северный берег Юкатана.

   В начале октября павший духом губернатор Пуэрто-Рико вернулся домой, а феврале 1514 года прибыл и Аламинос со сногсшибательной вестью: он нашёл остров, который местные индейцы называют Бимини! Правда, источника молодости на нём не оказалось, он был пустынным и голым, но название вновь возродило надежды губернатора на бессмертие.

   На подготовку новой экспедиции ушло семь лет. За это время Понсе де Леон побывал в Испании и получил права наместника на открытых им землях. Если желаемого источника нет на острове Бимини, то он должен быть где-то рядом, скорее всего во Флориде, полагал губернатор. Необходимо завоевать эту страну и исследовать воду из каждого водоёма.

   Понсе де Леону исполнилось шестьдесят лет. Оставалось не слишком много времени. Или он обретёт молодость, или старуха с косой заберёт его туда, откуда никто не возвращается.

   ОГНЕМ И МЕЧОМ

   В 1521 году два корабля вышли в море. Наряду с отборной командой моряков на борту находился хорошо вооружённый отряд из двухсот профессиональных солдат и свирепые собаки, специально обученные охоте на людей. По тем временам для Нового Света это были значительные силы: спустя десять лет Франсиско Писсаро с четырьмя сотнями солдат сокрушил обширную империю инков.

   Огнём и мечом Понсе де Леон прошёлся по селениям Флориды. Пленных индейцев пытали на раскалённых решётках, но никто из них ничего не знал о волшебном источнике. Углубившись в дебри полуострова, отряд испанцев попал в засаду. Несколько тысяч индейцев из-за кустов обрушили на пришельцев град отравленных стрел и копий. Ответная пальба по джунглям ничего не дала. Краснокожие увеличивали натиск. Испанцы дрогнули, смешали ряды и отступили в полном беспорядке. Понсе де Леон был ранен отравленной стрелой. С большим трудом остаткам отряда удалось выйти к кораблям, которые в спешном порядке снялись с якорей и вязи курс на Кубу.

   Понсе де Леон корчился на палубе в предсмертных судорогах. Никто не обращал на него внимания: экипаж боролся с мощным течением Гольфстрима. В помутившемся сознании губернатора, так стремившегося к бессмертию, холодные освежающие струи источника жизни мешались с проваливавшимся в океан берегом Флориды – земли, которая не только не вернула ему молодость, но и отняла последние отпущенные Богом годы.

   ПОХОЖДЕНИЯ ГУСАРА В АФРИКЕ

   В конце XIX века император Абиссинии (Эфиопии) Менелик II обратился к русскому государю за поддержкой в своей борьбе против европейских колониальных держав. Николай II направил в Аддис-Абебу дипломатическую миссию, в составе которой находился поручик лейб-гвардии 2-го гусарского полка Александр Булатович.

   ПЛАН ГУСАРА

   Русский гусар – лихой наездник, искусный фехтовальщик и отважный исследователь новых земель, совершивший опасное путешествие на запад до реки Баро, – пришелся по душе африканскому императору и получил его безграничное доверие.

   К югу от Абиссинии обосновались англичане и ждали удобного случая, чтобы атаковать границы независимого государства – последнего в этом регионе Африки. Булатович предложил Менелику нанести упреждающий удар: совершить военный поход далеко на юг, до озера Рудольф, и занять «ничейные» земли в буферной зоне, разделяющей Абиссинию и английские владения.

   АРМИЯ МЕНЕЛИКА

   Менелик II объявил кагарт – мобилизацию. Под звон литавр и завывания глашатаев вереницы солдат потянулись на сборный пункт получать ружья и патроны.

   Война для амхарца (представитель доминирующей в Абиссинии народности амхара) – это праздник, возможность показать свою удаль и храбрость, вернуться домой с богатыми трофеями. Численность армии не была постоянной: если походу сопутствует удача – она быстро увеличивается, армия потерпела поражение – обратный эффект. Срока службы не существовало, солдат мог покинуть армию в любое время, когда сочтет, что уже достаточно испытал судьбу в боях.

   О жалованье здесь и не слышали. Вознаграждение воина состояло из нескольких золотых монет перед началом похода и подарка после победоносной компании – осла, мула или лошади. Основной стимул для солдата – это получение добычи на вражеской территории. О своём пропитании воин должен заботиться сам. Поэтому вместе с ним на войну отправлялись жёны, дети и слуги, если таковые имелись. Арьергард армии напоминал огромный цыганский табор.

   НА МАРШЕ

   Тридцатитысячное войско выступило из древней Каффы в январе 1898 года. Такой армии Булатович ещё не видел.

   Все до единого – от простого воина до командующего Вальде Георгиса – были босые. У многих мужчин за спиной болталась коса – знак храбрости. Её мог носить только тот, кто убил слона, льва или человека в бою. На боку у каждого солдата была приторочена баранья шкура, служившая постелью на биваках и защитой от колючек, когда приходилось продираться сквозь густые заросли. За плечами жен воинов – выдолбленные тыквы, в которых квасилось тесто. Малолетние сыновья несли оружие отцов. Цокот копыт и громыхание повозок сливались с рёвом животных.

   Офицеры облачены в белоснежную шамму , на головах – львиные гривы. Сверкали на солнце серебряные уборы лошадей. Среди приближённых Вальде Георгиса мелькал гусарский мундир поручика Булатовича.

   Дорога поднималась в горы. Головная часть армии подошла к крутому обрыву. Вниз вела лишь узкая тропа. Булатович ужаснулся: стоит задним рядам чуть надавить на передние, как все полетят в пропасть. Но абиссинская армия оказалась на удивление хорошо управляемой и дисциплинированной. Хотя все галдели как на восточном базаре, никто не лез вперёд, каждый терпеливо дожидался своей очереди.

   Русский офицер на всем протяжении пути вел маршрутную съемку, фотографировал наиболее живописные виды. Одно географическое открытие следовало за другим. Земли между 7 градусами северной широты и озером Рудольф оставались белым пятном на картах Африки. Ещё никому из европейцев не удавалось пройти до озера с севера.

   АФРИКАНСКИЕ БАТАЛИИ

   Вышли на границы Абиссинии. Далее лежали земли племени шуро. Местные жители покинули деревни. Вальде Георгис отправил один из полков на разведку, к нему присоединился и Булатович.

   Воины шуро напали внезапно. Но разведчики ружейным огнем охладили воинственный пыл туземцев, вооружённых лишь копьями и луками со стрелами. Затем солдаты разграбили деревни и захватили в плен проводника. На обратном пути воины Менелика внезапно попадали на землю, в спешке натягивая походные шкуры на головы. Булатович ничего не понял, пока его не стали жалить пчелы. Целый рой насекомых гудел над головой. Обезумевший от укусов мул понес всадника вниз по тропе. Гусар спрыгнул на ходу, солдаты тут же накрыли его шаммой.

   Воины шуро начали партизанскую войну. Появились первые раненые, которые приходили к палатке русского офицера за помощью. Африканцы верили, что каждый белый человек – искусный врач. Булатович делал несложные операции и перевязки. Однажды он вылечил раненого мальчика-сироту трех лет, оставил при себе и дал ему имя Василий.

   Нещадно палило солнце, но войско двигалось вперед. Владения шуро остались позади. Люди новой страны отличались высоким ростом и атлетическим сложением. Добротные дома скрывались за высокими заборами, вокруг расстилались хорошо обработанные поля.

   Вступив в деревню, солдаты не стреляли, а кричали туземцам, что пришли с миром. Но те, ничего не понимая, обрушили на пришельцев град камней. В ответ амхарцы открыли стрельбу, разграбили и подожгли дома. Потом началась резня. Крики и вопли разносились по ущелью. Офицеры пытались пресечь бессмысленные убийства, но ничто уже не могло остановить опьяненных кровью воинов.

   К Булатовичу привели дрожащего от страха пленного старика. В ушах у него висели большие серьги из камня, голову покрывала шапочка из шкуры обезьяны. Гусар топал ногой и спрашивал на всех ему известных африканских наречиях: «Как называется эта земля?». Старик не понимал и старательно повторял все движения офицера, пока до него дошло, чего добивается белый человек. «Беру!» – радостно закричал старик. Потом привели ранее плененных переводчиков разных народностей. Булатович задавал вопрос, пленные переводили его на разные языки друг другу по цепочке – в меру своих познаний в лингвистике и географии. Путем такого своеобразного «глухого телефона» совместными усилиями выяснили, что за следующим перевалом лежит земля Касси, а на юго-западе – богатая хлебом провинция Мен.

   Ежедневные разведки были утомительны и иногда крайне опасны. Однажды на узкой тропе Булатович неожиданно наткнулся на вооруженного туземного воина. Тот не испугался и изготовился метнуть в чужестранца тяжелое копье. Гусар протянул руку к поясу, но вспомнил, что накануне порвался ремень, на котором всегда висел револьвер, и пришлось оставить оружие в кобуре седла. Только меткий выстрел подоспевшего слуги спас Булатовича от гибели.

   К ОЗЕРУ РУДОЛЬФА

   Приближался сезон дождей. Ночами налетал ураган, срывая палатки, обрушивал на людей лавины тропических ливней.

   Перевалив через несколько горных отрогов, войска вступили на землю Мен, населённую народом иденич. Туземцы ничего не знали о большом озере на юге, говорили, что дальше простирается бесплодная пустыня.

   И вот скалистое плато, покрытое острыми обломками камней. Длинные переходы под жгучими лучами солнца кажутся бесконечными. Через густые заросли колючих кустов дорогу прорубали саблями. Запасы продовольствия и воды заканчивались, в пути встречались только пересохшие русла рек. Солдаты не понимали, зачем их завели в это гиблое место, где нет ни людей, ни добычи. Во всем обвиняли Булатовича. В войсках начался ропот. Тогда Вальде Георгис объявил: «Трусы и бабы могут возвращаться. Я верю русскому. Останусь с ним и дойду до озера».

   На четырнадцатый день похода по пустыне впереди раздался радостный крик: «Вода!». Солдаты прыгали с песчаных обрывов и купались в водах полноводной реки Омо. На середине русла чернели спины огромных дремлющих крокодилов.

   Туземцы сказали, что до озера два дня пути по берегу реки. Русский гусар как обычно отправился на разведку. Вечером сопровождавшие его солдаты увлеклись погоней за аборигенами и оставили своего белого начальника одного в джунглях. Быстро опустилась ночь. Лес стоял вокруг черной стеной. Ориентируясь по звездам, офицер пробирался сквозь сети лиан. С реки донесся оглушительный рев гиппопотама, потом по джунглям тяжело прокатился зловещий рык льва. Сметая все на своем пути, сквозь чащу прорвался огромный слон. Внезапно в темноте Булатович наткнулся на своего разведчика, убитого копьем. В любую минуту из чащи может вылететь стрела или прыгнуть на спину хищник. Джунгли выли и стенали. Только к утру целым и невредимым гусару удалось выйти к биваку войск. Это была самая жуткая ночь в его жизни.

   26 марта 1898 года экспедиция достигла цели. Воины Вальде Георгиса, не исключая самого командующего, взяли на плечи по два камня и сложили на берегах озера Рудольф монумент, на вершину которого водрузили зелено-красно-желтый флаг, обозначив новую границу Абиссинии. Эти рубежи она сохраняются по сей день.

   Император Абиссинии Менелик II наградил отважного русского гусара саблей в золотых ножнах и серебряным копьем – трофейным оружием взятого в плен царя Кафы. Это были не подарки, а знаки высшего отличия.